Читаем без скачивания Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

Джейнис покачала своей светлой, прекрасной головкой.

— Нет, — ответила она просто.

— Но почему?

— Во-первых, — заявила она не без определенной логики, — если Арнольд не сделал это сам, значит, он имел на то какие-то причины. А кроме того, это письмо… оно очень странное.

— Могу ли я увидеть его?

— Конечно. Я за тем и пришла, чтобы показать его вам.

Она вынула из сумочки сложенный вчетверо листок бумаги и подала его мне. Записка была напечатана на машинке — всего две строчки:

«Эбинджер, ты никогда не будешь мэром Спрингвилла. Если примешь участие в выборах, погибнешь. Это последнее предупреждение».

Самым интересным была подпись. Силуэт пантеры в прыжке.

В первый момент я застыл как громом пораженный. Потом повертел листок в руке и, наконец, сказал:

— Вы позволите?

Я поместил письмо на специальный экран, расположенный на левой стороне стола, и, нажав на кнопку, включил сильную лампу, просветившую бумагу. Любой человек, сколько-нибудь знакомый с нашим ремеслом, сразу сообразил бы, что я просто тяну время.

— Теперь я понимаю, почему вы обратились ко мне, — сказал я. — Вы подумали, что я, единственный цветной детектив в этом городе, сумею отыскать тех, кто прислал это письмо вашему мужу.

— Дело не только в этом, — возразила она. — Я располагаю информацией о вас. Вы пользуетесь репутацией человека, умеющего улаживать дела во благо обеих сторон.

Я поморщился. Дела, в которых замешаны «Черные пантеры», мне совершенно не нравились. Поверьте мне, я вовсе не являюсь сторонником расовой сегрегации. Я считаю, что следует бороться за то, чтобы все имели равные права. И именно для этого существует движение за гражданские права. Мартин Лютер Кинг указал нам путь. «Мы победим!..»[2] В этом я не имею ни малейшего сомнения. Но не путем применения грубой силы, конфронтаций и драк. Напротив, мы должны показать, что это мы более цивилизованы. «Черные пантеры» и другие фанатики, в сущности, льют воду на мельницу тех, кто заинтересован в разрушении американского общества. Мне же кажется, что, коль скоро мы в этом обществе родились, нам следует не разрушать, а улучшать его. Нашими действиями, разумеется. И прежде всего нашим достойным поведением. Террор мне не по душе.

Джейнис Эбинджер правильно поняла мое состояние.

— Поймите, мистер Бенсон, — сказала она с волнением в голосе. — Я думаю, что именно вы являетесь человеком, который сумеет лучше других войти с ними в контакт и объяснить им, что Арнольд всегда был на стороне черных. Мой муж — либерал. Он обеспечивает работой многих цветных на своих предприятиях. Он всегда относился к ним, как ко всем другим жителям нашего города. — Очаровательным жестом она переплела пальцы рук. — Уверяю вас, что черные в Спрингвилле получат очень много, если мой муж станет мэром… Я просто не могу понять смысла этих угроз!

Должен признаться, что я, человек цветной, тоже этого не понимал. Однако постарался ей этого не показать. Вытянув листок из-под стекла моего аппарата, я положил его на стол.

— Итак? — спросила она. — Согласитесь ли вы начать расследование?

— А в чем оно, собственно, должно состоять и какую цель преследовать?

— Речь идет о том, чтобы найти автора этого письма.

— А также писем, которые ему предшествовали, поскольку в нем говорится, что это последнее предупреждение.

— Естественно. Мне тоже так кажется.

— А потом? Представьте себе, что я нашел автора письма.

— Ну что ж, тогда мы все и решим. Может быть, я обращусь к вам, чтобы вы организовали защиту Арнольда или устроили встречу между ним и этими… «Черными пантерами». Вы согласны?

Я побарабанил пальцами по крышке стола.

— Я хочу быть с вами абсолютно искренним, миссис Эбинджер. Любое дело, за которое я берусь, является для меня не только средством зарабатывать деньги. Я никогда не начинаю ничего, если у меня нет хотя бы минимальных шансов довести начатое до конца. Это правило, которым я всегда руководствуюсь, и поэтому в данной ситуации я должен хорошенько поразмыслить…

— Я согласна, — сказала миссис Эбинджер с очаровательной улыбкой. — Но, пожалуйста, не размышляйте слишком долго, так как я в самом деле очень беспокоюсь. Кстати, вы говорили о деньгах. Разумеется, я согласна на любые разумные условия.

— Отлично. Завтра в полдень я дам вам знать. Это вам подходит?

— Вполне. И конечно же мой визит к вам останется в тайне?

— Конечно.

Она встала с кресла.

— Может быть, будет лучше, если вы вернете мне это анонимное письмо? Если вы не возьметесь за это дело, я покажу его полиции.

— Все правильно, — сказал я, возвращая ей листок.

Я тоже встал и проводил ее до двери на лестничную площадку.

— Итак, завтра в полдень, — заключила миссис Эбинджер. — Мой номер вы найдете в телефонной книге.

Она исчезла за дверью. В комнате остался только запах ее духов — тонких и очень дорогих.

Моя первая белая клиентка оказалась женщиной светской.

Я сел на письменный стол моей секретарши и закурил сигарету, глядя, как Луиза выключает свой магнитофон.

— Что вы думаете об этом, Луиза?

Ее лицо приняло обиженное выражение. Она всегда так ведет себя, когда я принимаю красивую клиентку.

— Думаю, что вы прямо-таки дрожите от желания поработать на прекрасную миссис Эбинджер!

— И ошибаетесь, — возразил я. — Отношение к миссис Эбинджер будет таким же, как и к любому другому клиенту. Прежде всего я должен все проверить. Впрочем, вы знаете, что я уже сказал ей об этом.

Луиза вставила в каретку пишущей машинки очередной лист бумаги таким жестом, будто хотела сказать: «Болтай себе на здоровье!»

Я охотно шлепнул бы ее пару раз. Тем более что она угадала. Я хотел работать на миссис Эбинджер. Это же высший класс, и притом у нее такие великолепные бедра… Слово чести, я не расист.

— Во всяком случае, — сказал я очень спокойно, — если я хочу собрать информацию, которая сможет повлиять на мое решение, я должен заняться этим немедленно. Заприте бюро, Луиза. Но прежде чем вы это сделаете, убедитесь, хорошо ли функционировала аппаратура.

Она вошла следом за мной в кабинет. Я вытянул ящик с левой стороны и извлек лист бумаги из копировального устройства. Письмо с угрозами, завизированное изображением черной пантеры, отпечаталось достаточно четко.

— Вы верите в эти угрозы? — спросил я.

— Нет, — резко ответила Луиза.

Я взглянул на нее внимательно. Я знал, что девушка ревнует меня, но только ли в этом было дело? В делах, касающихся цветных, Луиза, активный борец за гражданские права, ориентируется гораздо лучше, чем я.

Я набил карманы пиджака и брюк необходимыми вещичками, взял шляпу и вышел на тропу войны.

Стюарт

Первый этап: спуститься на этаж ниже. Там находится офис моего друга, адвоката Тима Форти. Это очень приличный, серьезный и славный парень на два года старше меня, а это означает, что ему тридцать два. Кожа у него потемнее моей, более, как говорят у нас, африканская.

Он носит очки с толстыми стеклами, так как страдает близорукостью. При первом знакомстве он может показаться занудой, однако это лучший друг, какого может пожелать себе человек; и к тому же он всегда способен дать хороший и умный совет.

Я рассказал ему все. Странно, но он оказался менее скептичным, чем Луиза. Он считает, что от любых дел, связанных с выборами, можно ожидать наихудшего. Всегда, говорит он, существует какое-то количество людей, которые хотели бы завалить выборы, чтобы положить демократию на обе лопатки.

Тим несколько раз вел защиту работников Эбинджера, а потому я надеялся, что информация, которой он располагает, позволит мне дополнить данные, приведенные на том маленьком листке, который мне дала Луиза, когда я покидал бюро.

Понемногу у меня складывалось представление о моем первом белом клиенте. Арнольд Эбинджер родился в Чикаго. Сейчас ему пятьдесят три года. Он происходит из низов — родился в бедной семье рабочего. Его молодость, по-видимому, прошла на улицах города. Не посещал среднюю школу, тем более не учился в университете. Его судьба решилась в конце 1942 года, когда Арнольд Эбинджер вступил в морскую пехоту. Принимал участие в войне на Тихом океане. С войны вернулся в звании сержанта с несколькими боевыми отличиями. А следовательно, героем. В расцвете славы женился на Джекки Минелли, дочери оптового торговца фруктами и овощами в Чикаго, человека зажиточного. В последующие годы Арнольд Эбинджер работает со своим тестем, их дело процветает. Арнольд использует послевоенный хозяйственный бум и открывает свой первый универмаг в Спрингвилле.

Это было великолепное, прямо-таки гениальное начинание. Город переживал период процветания. Через несколько лет он открывает второй супермаркет, а вскоре после этого — третий. Арнольд Эбинджер становится в Спрингвилле важной особой. Вместе с женой и дочерью Деборой, родившейся через год после бракосочетания, он переезжает в большой дом, построенный на одном из холмов, окружающих город с запада. Теперь он уже принадлежит к крупной буржуазии.